РУБЛЬ НА КРАЮ ПРОПАСТИ. НО ОН ВОВСЕ НЕ ОБЯЗАН В НЕЕ ПАДАТЬ

Вчера с утра началась валютная паника. Из обменных пунктов исчезли доллары. Что случилось?

За минувшие сутки на финансовом рынке России ничего не изменилось - имеется в виду - к лучшему. Да это и невозможно. Кризис охватывает рынок за считаные часы. А вот стабилизация требует многих месяцев, иногда и лет.

Акции ведущих компаний продолжали дешеветь даже по сравнению с предшествующим днем. Вновь пришлось останавливать биржевые торги. Еще день-два такой торговли - и какой-нибудь владелец гуталиновой будки сможет при желании стать крупным акционером "Газпрома" и РАО "ЕЭС" - их акции падают в цене в среднем на 10 процентов в день.

На валютных биржах спрос на доллары многократно превышал предложение. Центральный банк продавал в последнее время в среднем по 1 миллиарду долларов в неделю (деньги из кредита МВФ), но валюты все равно не хватало. При таких темпах расхода резервы ЦБ иссякли бы за три с половиной месяца.

Но вчера же Центробанк решился, не дожидаясь решений правительства, на финансовую революцию. С четверга коммерческим банкам запрещено покупать валюты больше, чем было у них в среду. Хочешь купить - сначала столько же продай. Таких органичений не вводилось с советских времен. Рядовые граждане узнали об этой революции вчера утром - обменные пункты в основном продавали лишь ту валюту, которую перед этим кто-то сдал (выставлять на продажу свои запасы банки не хотят). Но ЦБ "играет" не против частных лиц. Введенное ограничение может если не спасти, то стабилизировать ситуацию. Лишенные возможности закупать доллары, банки прекратят сбрасывать государственные ценные бумаги. Возможно, уменьшится продажа и промышленных акций. В отличие от правительства, Центробанк действует на рынке решительно и грамотно.

Что касается правительства, то оно продолжает совещания по поводу своей антикризисной программы. Никаких реальных шагов, кроме обещаний и заверений, не предпринято. В прошлом номере газеты мы говорили, что особенность нынешнего кризиса в том, что это кризис доверия правительству, финансовые проблемы - это лишь следствие. Сегодня об этом же говорят все информационные агентства. К счастью, правительство Кириенко не утратило еще политического капитала. Руководители развитых стран выражают поддержку российским властям, говорят, что верят в успех антикризисной программы и в способности реформаторов. Такая поддержка сейчас важна. Зарубежные инвесторы не верят нашему правительству, но верят своим президентам и канцлерам. У мирового сообщества нет другого выхода, кроме как поддерживать россйский рынок до последней возможности. Если он рухнет, вслед посыпятся все европейские биржи и банки, потеряют деньги рядовые европейцы, купившие наши евробонды. В общем, рубль балансирует на краю пропасти. Но это вовсе не означает, что он обязан туда падать.

Владимир Новиков

НЕ ВЕРЯТ!

Пирамида годударственного долга дала трещину

Во вторник на текущей неделе российский бюджет понес самую большую потерю, какую только можно представить - он потерял доверие рынка. Это намного хуже, чем потеря денег, утрату доверия не возместить никаким кредитами. Напомним хронологию событий - так, как они происходили на самом деле.

Октябрь прошлого года - начало азиатского кризиса. Зарубежные инвесторы спешно распродают свои запасы российских ценных бумаг. Снижаются котировки всех российских акций, растет спрос на валюту, но ситуация управляема. Правительство занимает деньги на внутреннем рынке - через систему государственных казначейских облигаций (ГКО), обещая немыслимую доходность, на внешем - через евробонды, и затыкает дыры.

Март нынешнего года - провален план по сбору налогов. Нарастает волна шахтерских забастовок. Срочно нужны деньги - и правительство идет на новые займы. Гражданам же объясняют, что все это - последствия азиатского кризиса.

Май - июнь - первая половина июля - падение рынка продолжается. Нет денег, чтобы удовлетворить требования шахтеров. Центробанк, распродавая запасы валюты, пытается удержать курс доллара. Уходящие с рынка иностранцы эти доллары увозят с собой. Налоговая служба выгребает остатки денег с предприятий, крупнейшим корпорация грозят банкротством - и цены их акций падают. План по сбору налогов вновь провален. В первой декаде июля рынок балансирует на грани краха, все ожидают девальвации рубля. Но МВФ решает дать России крупный кредит - в обмен на жесткую антикризисную программу правительства. Рынок успокаивается. Центральный банк снижает ставку рефинансирования, растут котировки ценных бумаг, растет цена (соответственно, снижается доходность) ГКО.

События вторника 11 августа на первый взгляд кажутся неожиданностью: за несколько часов цены акций российских предприятий снижаются в Москве на 7,5 процентов, после чего торги останавливаются, в Петербурге снижение достигает 12 процентов. Но проблема даже не в акциях. Падают в цене государственные бумаги. Их доходность подскакивает до 150 процентов годовых в рублях и до 30 - в валюте.

В среду в Петербурге кризис охватывает банковский сектор. Замирает рынок межбанковских кредитов. Мелкие и средние банки не могут наскрести денег на выдачу зарплаты предприятиям-клиентам. Беспрецедентное событие: республика Саха (Якутия) уведомляет, что не в состоянии расплатиться в срок по своим облигациям. Как говорится - премьера состоялась...

Что же случилось? Министры и вице-премьеры убеждают всех, что дело в продолжении азиатского кризиса и недоборе налогов. Но азиатские проблемы не при чем. Правительство замалчивает главную причину: зашаталась и начала рушиться пирамида ГКО. В отличие от МММ, вкладчиками этой пирамиды являемся мы все. Как и любая финансовая пирамида, система гособлигаций держалась на доверии вкладчиков. Банки, брокеры, предприятия покупали (за наши с вами деньги) гособлигации в уверенности, что они будут в указанный срок выкуплены и принесут обещанный доход. Четыре года бюджет латал свои дыры за счет ГКО. В начле июля наступил критический момент: государству нечем было заплатить долг, новые облигации никто не хотел покупать. Кредит МВФ спас правительство, но самого главного не произошло: политика не изменилась. День и ночь идут совещания о новых способах выколачивания налогов, должникам грозят немыслимыми карами. Но трезвые финансисты понимают, что с одной овцы (налогоплательщика) три шкуры не снимешь.

Дальше все просто. Сделаны подсчеты: сколько государство должно по ГКО (около 300 миллиардов рублей), сколько по внешним займам, сколько по евробондам (в сумме около 150 миллиардов долларов), каковы налоговые доходы бюджета (меньше 14 миллиардов рублей в месяц), сколько может дать срочная продажа акций "Газпрома" и "Связьинвеста" (2-4 миллиарда долларов). Вывод неутешителен: государство не сможет расплатиться по долгам. Денег МВФ хватит на 3-3,5 месяца. Затем два варианта: или отказ от погашения долгов - как в 1917 году, или же печатание денег, то есть девальвация рубля и неконтролируемый рост инфляции. Стоит оговориться, что такой вывод - не субъективное мнение автора данного обзора, и даже не мнение аналитиков. Так считает рынок.

Теперь уже понятно, что последние четыре года прошли для страны впустую. Для оживления экономики не было сделано ничего. Все проблемы государство решало за счет займов. Действительно, зачем работать, когда можно жить в долг? ГКО задумывали для погашения так называемых кассовых разрывов. На самом деле они стали основным источником доходов. Кризис-98 породил антикризисную программу. Задумывалась она как программа стабилизации. Фактически свелась к попытке собрать с нищих высокие налоги. Ни в программу, ни в обещания и гарантии правительства никто больше не верит.

Тем не менее три месяца (пока не кончились кредитные деньги) в запасе есть. Государство можно спасти от банкротства, правда, ценой огромных жертв. Во-первых, резкого сокращения государственных расходов. Во-вторых, решения проблемы неплатежей - через массовое банкротство должников. Впрочем, есть различные варианты. Но правительство пока следует одному: совещается, что еще можно продать, где занять и у кого отнять. Как будто несколько дополнительных миллардов вернут утраченное доверие.

Владимир Новиков

КОНСЕРВЫ ДЛЯ РУССКОЯЗЫЧНЫХ

Когда весной московские власти призвали объявить бойкот латвийским продуктам (в знак протеста против нарушения прав русскоязычного населения) - это показалось наивным. В Петербурге призыв не поддержали. Ведь все мы овладели азами экономической грамотности, а с точки зрения "чистой" экономики политика не должна влиять на торговые дела. Но москвичи оказались правы. Политика влияет - и еще как. Отношение к русскоязычным - оно и в торговле "отношение к русскоязычным".

К прибалтийским продуктам у нас давняя и несколько ностальгическая симпатия. Когда несколько лет назад в продаже появилась любимая всем населением Советского Союза карамель "Коровка" латвийского производства - ее покупали килограммами. Потом "Коровка" исчезла их продажи. В конфетах обнаружили ртутные соединения. Правда, скандала не было - тогда и российское продовольствие качеством не блистало. Теперь выходят из моды эстонские шпроты. Шпроты положено коптить натуральным ольховым дымом, отборные тушки укладывать в банки обязательно спинкой вверх - чтобы видно было отсутствие деффектов, и заливать подсолнечным маслом. Открывая шпроты большинства эстонских заводов, мы видим брюшки и бока рыбной мелочи, не столько копченой, сколько вареной, залитой к тому же дешевым рапсовым маслом.

До поры до времени эти накладки можно было объяснять недобросовеcтностью отдельных поставщиков и нетребовальностью наших покупателей. Ну, выпускают какие-то заводики плохие шпроты, так ведь это частные фирмы - причем тут государство, политика. Но на каком-то этапе частные случаи начинают складываться в общую картину. Точнее - уже сложились. Последним штрихом можно считать историю с латвийской сгущенкой.

Любимую взрослыми и детьми сгущенку делать, оказывается, непросто. На ее изготовление должно идти только цельное и только летнее молоко, когда коровы жуют не силос и комбикорм, а натуральные травы. Когда Госрезерву России понадобилось четыре с половиной миллиона банок (на пополнение стратегических продовольственных запасов), ни на Украине, ни в Белоруссии такого количества сгущенки не нашлось. Была осень, новых консервов делать не из чего, а летние запасы были проданы. Тогда поставить требуемую партию предложил широко известный латвийский Резекненский молочно-консервный комбинат.

Директор комбината лично приехал в Петербург на переговоры. Контракт на три миллиона долларов - дело серьезное. Директора предупредили, что продукция -для Госрезерва, для длительного хранения, потому требования к качеству - жесточайшие. Нужен весь пакет документов - на соответствие стандартам, санитарным требованиям, разрешение на серийное производство. Документы латвийский руководитель представил: как латвийские, так и петербургского Ростеста. 27 вагонов со сгущеным молоком двинулись в Россию - на склады Пермской, Московской, Ленинградской областей.

На наше счастье, на складах Госрезерва есть свои, независимые лаборатории, которые заново проверяют всю продукцию. И вот что показала экспертиза (выдержки из актов цитируем дословно).

"Под крышкой и у стенок банок коричневые сгустки (комки) молока с привкусом прогорьклого (отстоявшегося) жира. ... консистенция излишне густая, имеется наличие постороннего привкуса прогорьклого жира. ... цвет молока кремовый с наличием темных пятен. Отмечается наличие черных пятен от схода полуды (оловянного покрытия жести, из которой делают консервные банки.- авт)."

И такие заключения - с каждого склада. Две трети партии Горезерв забраковал. Российским поставщикам, через которых шла закупка, грозили штрафы и санкции на общую сумму до 4-х миллионов долларов. А так же потеря доброго имени, что для торговых фирм - хуже любого штрафа. В любом случае, нужно было разобраться в этой истории.

Разбираться долго не пришлось, благо, все делалось в открытую. Собственного молока в Латвии давно нет - колхозы распущены, а частники-хуторяне в рынок не вписались. Но, поскольку в России все еще помнят латвийскую сгущенку, молочные заводики закупают в Европе (больше всего в Германии) лактозу и прочие ингридиенты, все это у себя переваривают, фасуют и поставляют в Россию. По вкусовым качествам это молоко заметно хуже, чем из натурального продукта, но есть разные хитрости - сахара побольше сыпануть, погуще смесь сделать. Неискушенный покупатель пожимает плечами, мол, неудачная банка попалась, но, не догадывась, что фальсификацировать можно не только водку, безропотно съедает подделку.

Бывает, прибалтийские производители поступают еще проще: покупают готовую сгущенку оптом в той же Германии, где производство молоко на 60 процентов дотируется государством, в среднем по 20 центов за килограмм. На своих заводах ее фасуют и продают в Россию - по 4О-45 центов за 400-граммовую банку. Такой вот бизнес.

Предлагая Госрезерву свою сгущенку, руководство резекненского комбината заведомо расчитывало сбыть суррогат, ведь прежде этот номер проходил без осечек, обеспечивая сверхприбыли. Но эту партию, как сказано выше, проверили независимые лаборатории. Кроме того, пытаясь побыстрее выполнить огромный заказ и побольше на нем заработать, латвийские молочники явно схалтурили. Во-первых, взяли самую паршивую пищевую жесть, с которой чуть ли ни сразу стало слезать оловянное лужение. Во-вторых, не выдержали технологию, которая позволяет маскировать суррогатный продукт под подлинный. В итоге были разоблачены.

Для госрезерва история окончилась благополучно - недоброкачественная продукция не попала на склады. Для россйских фирм все могло обернуться серьезнее, за срыв поставок полагаются громадные штрафы. К счастью, Арбитражный суд учел, что они не могли знать о том, что латвийский поставщик обманывает покупателя - ведь абсолютно все документы по качеству были в полном порядке.

Как мог суррогат получить документы, по которым это и не суррогат вовсе, а самый доброкачественный продукт из всех, что когда-либо видел мировой рынок - отдельный разговор. Точно так же проскакивают через отечественную систему контроля латвийские консервы, проскакивают и сотни наименований других продуктов, да и не только продуктов. Хотя покупателей постоянно призывают требовать сертификаты качества на приобретаемые товары, на самом деле эти бумажки к качеству товара отношения не имеют. Они лишь свидетельствуют, что производитель или продавец выполнили предусмотренные административным ритуалом действия: принесли образцы, каки-то справки, а главное - уплатили за выдачу документа. Латвиская сгущенка имела следубщие документы: ветеринарный сертификат госветдепатрамента Латвии, гигиенический сертфикат петербургского санэпиднадзора, ветеринарное свидетельство управления ветеринарии Петербурга, а так же сертификат соответствия, выданный уважаемой организацией "ТЕСТ-С-Петербург". Но о чем говорят все эти бумажки? Во-первых, что в означнной сгущенке (в представленных образцах) нет болезнетоворных микробов. А во-вторых, что на представленных образцах присутствует необходимая маркировка. Какой будет поставляемая продукция - контролеров не волнует, главное, чтобы образцы были нормальные.

Отсутствие настоящего контроля возмещается избыточной активностью контролеров. Не раз и не два автору этих строк работники торговли рассказывали, как их проверяют. Приходят контролеры. И сразу пишут акт: вино в бутылках имеет осадок. Вино они даже не смотрели, потому что знают - все без исключения винзаводы бывшего Союза делают вино с осадком, у них просто нет оборудования для полной очистки. В итоге штраф. Если продавец спорит - берут с прилавка банку консервов (той же сгущенки) - ага, не указан способ употребления. Грубое нарушение. Штраф.

Если в городе мы покупаем все же относительно доброкачественные продукты - это не заслуга "ТЕСТа-С-Петербурга". Просто большинство поставщиков работают честно и с уважнием к потенциальным покупателям.

Латвия - вопрос особый. Еще по советским временам мы помним культивировашиеся там пренебрежение к россиянам, которые, по мнению прибалтийских сограждан, не относились к культурным народам. Как относятся к русскязычным в Латвии сейчас - мы все хорошо знаем. Бог с ним, насильно мил не будешь. Просто по непреложным историческим законам неуважение к соседям неибежно превращается в неуважение к себе. Уважающие себя человек или фирма никогда не опустятся до халтуры, до изготовления и торговли суррогатом. Резекненский комбинат опустился. Потерял, что называется, лицо. История со сгущенкой получила уже в соответствующих кругах огласку - потеряны и покупатели (по имеющимся сведениям, продукция, которую прежде покупала Россия, сейчас пристраивается в Средней Азии). Потеряны и деньги: по условиям контрактов комбинату перевел лишь часть денег. Правда, с этой потерей резекненцы мириться не хотят: вызывает российские фирмы в свой окружной суд - где же, мол, оставшаяся часть суммы? Как говорится: если не уважать русских - так уж до конца.

Обобщать ситуацию с поставками продовольствия из стран Балтии, конечно, не стоит. По-прежнему пользуются популярностью латвийские колбасы, которые не уступают по качеству петербургским. Ни разу не было претензий к литовским товарам.

И все же - политика на экономику влияет. Страна, которая не имеет эффективной системы контроля качества, в которую можно безбоязненно сбывать подделки и суррогат - такая страна действительно не может вызывать уважения. Со всеми вытекающими последствиями.

Владимир Новиков